– Ну, будем держаться начеку. Больше нам ничего не остается. Ты бы вздремнула, Ли.
– Ты спал не больше моего.
– А ты вроде обещала выполнять все мои распоряжения?
– Поймал на слове, да? – проворчала Ли, но тут же зевнула. – Ладно, так и быть.
– Я еще побегаю, Джейк. Я ни капельки не устал. – Сет жутко обрадовался, что их не прогнали, и теперь чуть не прыгал от нетерпения.
– Давай, давай. Я проведаю Калленов.
Сет умчался по новой тропинке, протоптанной во влажной земле. Ли задумчиво поглядела ему вслед.
– Может, тоже пару кругов навернуть, пока не свалюсь… Эй, Сет, проверим, сколько раз я тебя обгоню?
– НЕТ!
Хохотнув, Ли бросилась за ним.
Я зарычал – да что толку? О покое и тишине можно было забыть.
И все-таки Ли старалась: пробегая круг за кругом, она держала свои шуточки и колкости при себе. Впрочем, самодовольство из нее так и лезло. Вот уж действительно, третий лишний. Хотя это не наш случай, потому что я вообще предпочел бы действовать в одиночку. Но если нас непременно должно быть трое, то я бы согласился на кого угодно, кроме Ли.
– А на Пола? – спросила она.
– Пожалуй, на него нет.
Ли рассмеялась – слишком громко и натянуто, чтобы на это обидеться. Интересно, она еще долго будет казнить себя за то, что воспользовалась жалостью Сэма?
– Ну, тогда моя первая цель – не так действовать тебе на нервы, как Пол.
– Да, постарайся.
В нескольких метрах от лужайки я принял человеческое обличье. Долго в таком виде я быть не планировал, однако и Ли слушать больше не хотел. Я натянул потрепанные шорты и двинулся к дому.
Не успел я подняться на крыльцо, как дверь отворилась. Странно: на пороге стоял Карлайл, а не Эдвард. Выглядел он утомленным и подавленным. Мое сердце дрогнуло, я замер на месте, не в силах вымолвить ни слова.
– Ты что, Джейкоб? – спросил Карлайл.
– Белла?.. – выдавил я.
– Она… примерно в том же состоянии, что и вчера. Я напугал тебя? Прости. Эдвард сказал, что ты идешь к нам в обличье человека, и я вышел тебя встречать – он не отходит от Беллы. Она недавно проснулась.
Понятно, Эдвард не хотел терять ни минуты, потому что минут осталось очень мало.
Пусть Карлайл не сказал этого вслух, я все понял.
Я уже давно не спал – с последнего дозора – и теперь как нельзя лучше это почувствовал. Я шагнул вперед, присел на ступеньки крыльца и привалился к перилам.
Двигаясь бесшумно и стремительно, как умеют только вампиры, Карлайл сел рядом.
– Вчера я не успел тебя поблагодарить, Джейкоб. Ты не представляешь, как я ценю твое… сочувствие. Знаю, ты защищаешь Беллу, но и остальные мои родные теперь в безопасности. Эдвард рассказал, что…
– Не надо об этом.
– Как тебе угодно.
Мы посидели в тишине. Со второго этажа дома доносились тихие серьезные голоса Эмметта, Элис и Джаспера. В соседней комнате Эсми бубнила себе под нос какую-то песенку. Где-то рядом дышали Эдвард и Розали; их дыхания я не смог отличить друг от друга, а вот тяжелое Беллино услышал сразу. Еще я уловил, как бьется ее сердце. Билось оно… неровно.
Похоже, судьба заставляла меня делать все, что за последние сутки я поклялся никогда не делать.
Больше слушать мне не хотелось. Лучше уж разговаривать.
– Белла вам теперь тоже родная? – спросил я Карлайла, имея в виду его слова про «остальных родных».
– Да. Она моя дочь. Любимая дочь.
– И вы дадите ей умереть.
Карлайл молчал так долго, что я не выдержал и поднял на него глаза. У него было очень, очень усталое лицо.
– Не представляю, кем ты меня считаешь после этого, – наконец молвил он, – но я не могу действовать против ее воли. Было бы неправильно сделать за Беллу такой важный выбор, принудить ее.
Я хотел разозлиться на Карлайла – и не смог: он будто повторил мои собственные слова, только поменяв их местами. Раньше я считал, что я прав, однако теперь все изменилось. Белла умирала. Но… я вспомнил, каково это – валяться у ног Сэма. Вот только Сэм принял неправильное решение. А Белла всегда любила не тех, кого нужно.
– Полагаете, у нее есть шанс выжить? Ну, стать вампиром и все такое прочее. Белла рассказала мне про… про Эсми.
– На данный момент шанс есть, – тихо ответил Карлайл. – Я видел, как наш яд творит чудеса, хотя случается, что не помогает даже он. Ее сердце испытывает огромные перегрузки; если оно остановится…
Сердце Беллы вдруг забилось быстрее и споткнулось, зловеще подчеркнув слова Карлайла.
Может, планета начала вертеться в обратную сторону? Может, этим объясняется, что все так резко изменилось, и теперь я надеюсь на то, о чем прежде боялся и подумать?
– Что эта тварь с ней делает? – спросил я. – Белле стало намного хуже. Вчера я видел трубки и все такое… в окно.
– Плод несовместим с ее организмом. Во-первых, он слишком сильный. Впрочем, с этим Белла справилась бы. Гораздо хуже, что он не дает ей питаться, не принимает необходимую ей пищу. Я пытался кормить ее внутривенно, но питательные вещества просто не усваиваются. Все процессы в организме ускорены. Он истощается буквально с каждым часом. Я не могу остановить это или замедлить, не понимаю, чего плод хочет. – Утомленный голос Карлайла дрогнул.
Я почувствовал то же самое, что и вчера, увидев синяки на Беллином животе: гнев и подступающее безумие. И сжал кулаки, чтобы совладать с охватившей меня дрожью. Всей душой я ненавидел чудовище, которое изводило Беллу. Мало того, что оно бьет ее изнутри, так теперь оно не дает ей есть! Небось ищет, куда бы воткнуть зубы, хочет впиться в чье-нибудь горло. А пока это невозможно, высасывает из Беллы все жизненные силы.
Я-то знал, чего оно хочет: крови и смерти, смерти и крови.
Моя кожа вдруг стала горячей и колючей. Я медленно вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться.
– Плод слишком хорошо защищен, – пробормотал Карлайл, – ультразвук ничего не показывает. Вряд ли я смог бы проткнуть амниотический мешок иглой, да и Розали не позволит мне это сделать.
– Иглой? Зачем?
– Чем больше сведений о плоде, тем лучше мы будем понимать, на что он способен. Все бы отдал за образец амниотической жидкости! Узнать бы число хромосом…
– Док, я не въезжаю. Объясните, как для тупых.
Карлайл хохотнул – даже смех у него был усталый.
– Попробую. Вы на биологии хромосомные пары проходили?
– Вроде да. У нас их двадцать три, кажется.
– У людей.
Я моргнул.
– А у вас?
– Двадцать пять.
Я снова сжал кулаки и нахмурился.
– И что это значит?
– Раньше я думал, что наши виды кардинальным образом различаются. Что мы похожи на людей даже меньше, чем львы на кошек. Но Беллин ребенок доказывает обратное… мы довольно совместимы. – Карлайл тяжело вздохнул. – Я бы их предупредил…
Я тоже вздохнул. Было легко ненавидеть за неосмотрительность Эдварда – я по-прежнему его за это ненавидел. Но с Карлайлом так не получалось. Может, потому, что в моем отношении к нему не было жгучей слепой ревности.
– Хорошо бы узнать, сколько хромосомных пар у плода – кому он ближе, вампирам или людям. Чтобы понять, к чему готовиться. – Карлайл пожал плечами. – А может, это ничего и не даст. Просто мне нужно что-то изучать, чем-то заниматься.
– Интересно, сколько хромосом у меня, – рассеянно пробормотал я, опять вспомнив про анализы на Олимпийских играх. А ДНК там проверяют?
Карлайл смущенно кашлянул.
– У тебя двадцать четыре пары, Джейкоб.
Я в удивлении повернулся к нему.
– Мне стало… любопытно. Я осмелился взять твою кровь, когда лечил тебя прошлым летом.
Секунду я размышлял.
– Наверное, я должен огорчиться. Но мне плевать.
– Извини. Надо было спросить разрешение.
– Ничего, док. Вы же не хотели мне зла.
– Нет, уверяю, никаких дурных намерений у меня не было. Просто… ваш вид меня завораживает. Я много веков подряд изучал вампирские особенности, и они уже не представляют такого интереса. Отличия оборотней от людей куда любопытней. Это почти волшебство!
– Крибле-крабле-бумс, – буркнул я. Говорит прямо как Белла!
Карлайл вновь сдавленно рассмеялся.
Тут из дома донесся голос Эдварда, и мы оба прислушались.
– Я сейчас вернусь, Белла. Хочу переговорить с Карлайлом. Кстати, Розали, ты не составишь мне компанию? – Эдвард словно бы немного оживился, в его голосе я уловил искру… не надежды, но хотя бы желания на что-то надеяться.
– В чем дело, Эдвард? – хрипло спросила Белла.
– Не о чем волноваться, любимая. Я всего на секундочку. Роуз, пожалуйста.
– Эсми! – позвала Розали. – Посидишь с Беллой вместо меня?
Я услышал шепот ветра: Эсми порхнула по лестнице на первый этаж.
– Конечно.
Карлайл напряженно обернулся к входной двери. Первым из нее вышел Эдвард, затем Розали. Лицо у него, как и голос, перестало быть мертвым. Он словно бы сосредоточенно о чем-то думал. Розали подозрительно на него косилась.
Эдвард закрыл за ней дверь.
– Карлайл…
– Что такое, Эдвард?
– Возможно, мы делаем все неправильно. Я сейчас слышал ваш разговор… о том, что нужно плоду, и у Джейкоба мелькнула интересная мысль.
У меня?! Разве я думал о чем-то, кроме своей лютой ненависти к мерзкому отродью? Ладно хоть в этом я не один. Нейтральный термин «плод» явно давался Эдварду с большим трудом.
– Мы все время пытались дать Белле то, что необходимо ей, а о нуждах плода не думали, – продолжил он. – Ее организм стал принимать обычную пищу примерно так же, как наш. Возможно, если удовлетворить желания… плода, нам удастся ей помочь.
– Я тебя не понимаю, Эдвард, – сказал Карлайл.
– А ты подумай: если это существо больше вампир, чем человек, то чего оно хочет – и не получает? Джейкоб вот догадался.
Разве? Я порылся в своих мыслях и нашел ответ одновременно с Карлайлом.
– О… – изумленно выдохнул тот. – Думаешь, он хочет… лишь?
Розали тихо зашипела. Ее омерзительно красивое лицо просияло, глаза широко раскрылись от волнения.
– Ну конечно! – воскликнула она. – Карлайл, у нас же есть для Беллы донорская кровь первой группы! Давай попробуем.
– Хм-м-м, – протянул Карлайл, подперев рукой подбородок. – Интересно… Но как лучше ее ввести…
Розали потрясла головой.
– Нет времени проявлять смекалку. Лучше начнем с традиционного метода.
– Погодите, – прошептал я, – стойте-ка. Вы что… хотите напоить Беллу кровью?!
– Ты сам это придумал, псина, – оскалилась Розали, даже не взглянув на меня.
Я пропустил ее слова мимо ушей и уставился на Карлайла. Та же призрачная надежда, что была на лице Эдварда, теперь загорелась и в его глазах. Он задумчиво поджал губы.
– Да это же… – Я не смог найти подходящего слова.
– Чудовищно? – пришел мне на помощь Эдвард. – Отвратительно?
– Вроде того.
– А если поможет? – шепнул он.
Я сердито покачал головой.
– И что вы сделаете? Засунете трубку ей в горло?
– Сперва спросим, что она думает. Я просто хотел раньше поговорить с Карлайлом.
Розали кивнула.
– Если вы скажете, что это поможет малышу, она на что угодно пойдет.
Только теперь – услышав, каким сладким голоском она произнесла слово «малыш», – я понял: Розали тоже готова на что угодно ради маленького кровопийцы. Неужели в этом все дело? Любовь к ребенку – и есть та загадочная нить, что связывала Розали с Беллой?
Краем глаза я заметил, как Эдвард рассеянно кивнул, не глядя в мою сторону – он ответил на мой мысленный вопрос.
Надо же! Не думал, что в ледяной Барби может проснуться материнский инстинкт. На Беллу ей плевать – небось сама же и засунет ей трубку в горло, если придется.
Губы Эдварда превратились в тонкую нить: опять я был прав.
– Нет времени на пустые разговоры, – нетерпеливо сказала Розали. – Что думаешь, Карлайл? Попробуем?
Он глубоко вдохнул и встал.
– Сначала спросим Беллу.
Белобрысая самодовольно улыбнулась: раз все зависит от Беллы, она примет правильное решение.
Я с трудом поднялся и пошел за ними в дом. Уж не знаю, зачем. Из какого-то нездорового любопытства, что ли? Я будто в ужастик попал: всюду монстры и кровища.
А может, я был просто не в силах удержаться от очередной дозы.
Белла лежала на больничной кровати, укрыв огромный живот одеялом. Она была как восковая: белая и почти прозрачная. Я бы решил, что она умерла, если бы ее грудь не вздымалась едва заметно, когда она делала частые неглубокие вдохи, и если бы она не окинула нас усталым подозрительным взглядом.
Каллены подлетели к ней со скоростью ветра – их движения были внезапными и молниеносными. Жуткое зрелище. Я неторопливо подошел к кровати.
– Что такое? – скрипучим шепотом спросила Белла. Ее восковая рука дернулась, словно хотела защитить раздувшийся живот.
– У Джейкоба появилась идея, как тебе помочь, – сказал Карлайл. Лучше бы он меня не впутывал. Я ничего не предлагал, скажите спасибо ее муженьку-кровопийце. – Это не очень приятно…
– Зато поможет малышу! – перебила Розали. – Мы придумали, как его накормить! Вроде бы.
Веки Беллы затрепетали, и она то ли хихикнула, то ли кашлянула.
– Неприятно? Господи, а у меня тут сплошные удовольствия! – Она взглянула на трубку, торчавшую из ее руки, и снова хихикнула.
Белобрысая тоже рассмеялась.
Девчонке жить осталось несколько часов, и ей до жути больно, а она еще смеется! Как это похоже на Беллу. Всегда пытается разрядить обстановку, сделать как лучше…
Эдвард обошел Розали, без тени улыбки на лице. Это меня порадовало. Мысль о том, что он страдает даже больше, чем я, малость успокаивала. Эдвард взял Беллу за свободную руку – не за ту, что прикрывала живот.
Предыдущая страница 22 Следующая страница
|
