– Любимая, мы хотим предложить тебе нечто чудовищное, – сказал он, воспользовавшись теми же прилагательными. – Отвратительное.
Что ж, хотя бы назвал вещи своими именами.
Белла сделала неровный и неглубокий вдох.
– Очень-очень?
За Эдварда ответил Карлайл:
– Мы считаем, что вкусы ребенка больше похожи на наши, чем на твои. Возможно, он хочет пить.
Белла заморгала.
– О… О!
– Твое состояние, то есть ваше, стремительно ухудшается. Нельзя терять времени и изобретать более приемлемые способы проверить нашу теорию. Самый быстрый…
– Мне придется выпить кровь, – прошептала Белла и едва заметно кивнула – на большее просто не хватило сил. – Что ж, ладно. Потренируюсь на будущее. – Ее бесцветные губы растянулись в слабой улыбке. Эдвард в ответ не улыбнулся.
Розали нетерпеливо застучала ногой по полу. Звук ужасно меня донимал. Интересно, что она сделает, если я прямо сейчас впечатаю ее в стенку?
– Ну, кто поймает мне гризли? – прошептала Белла.
Карлайл с Эдвардом переглянулись. Розали прекратила стучать.
– В чем дело? – не поняла Белла.
– Сейчас разумнее не думать о морали, – сказал Карлайл.
– Если плоду нужна кровь, – пояснил Эдвард, – то не кровь животных.
– Ты все равно не почувствуешь разницы, Белла. Ни о чем не волнуйся! – подбодрила ее Розали.
Белла распахнула глаза.
– Кто?! – Ее взгляд переметнулся на меня.
– Нет, Беллз, я тут не в роли донора, – буркнул я. – К тому же ему нужна человеческая кровь, и я не очень-то подхожу…
– Кровь у нас есть, – встряла Розали, как будто меня тут и не было. – Мы раздобыли немного на всякий случай. Ни о чем не думай, все будет прекрасно. У меня хорошее предчувствие, Белла. Малышу станет гораздо лучше!
Белла погладила живот.
– Ну, – едва слышно прохрипела она, – я действительно умираю от голода, значит, он тоже. – Опять шутит! – Давайте попробуем. Моя первая кровь.
13. Ладно хоть у меня крепкие нервы
Карлайл и Розали молниеносно умчались наверх, и я слышал, как они спорят, надо ли подогревать кровь. Похоже, дом битком набит атрибутами ужастиков. Холодильник с кровью точно имеется. Что еще? Камера пыток? Склеп с гробами?
Эдвард остался и взял Беллу за руку. Лицо у него опять было мертвое. Они смотрели друг другу в глаза, но не как влюбленные в слезливых мелодрамах, а будто о чем-то беседовали. Очень похоже на Сэма с Эмили.
Да, не как в слезливых мелодрамах. Легче мне от этого не стало.
Я понял, как тяжело было Ли. Ей все время приходилось это видеть, слышать мысли Сэма. Ясное дело, мы ей сочувствовали, не звери же – в этом отношении, по крайней мере. Но нас бесило, как она справлялась со своей болью – вымещала ее всю на нас, чтобы нам было так же плохо.
Теперь я очень хорошо ее понимал. Разве можно скрыть такую боль? Разве можно не пытаться ее облегчить, отдав хоть маленький кусочек другим?
И если уж мне придется стать вожаком стаи, разве смогу я винить Ли за то, что она забрала мою свободу? На ее месте я поступил бы точно так же, сделал бы что угодно, желая убежать от боли.
Через секунду Розали ветром пролетела мимо нас на кухню, оставив за собой горелый запах. Скрипнула дверца буфета.
– Не прозрачную, Розали, – сказал Эдвард.
Белла посмотрела на него с любопытством, а он только качнул головой.
Розали опять пронеслась через гостиную.
– Это ты придумал? – хрипло спросила Белла, стараясь говорить как можно громче, чтобы я услышал. Опять забыла, какой у меня слух. Мне нравилось, что она часто забывала о том, кто я на самом деле. Я подошел ближе, чтобы она не тратила силы.
– Я тут ни при чем. Просто твой вампир читал мои нехорошие мысли.
Белла улыбнулась.
– Я думала, ты не вернешься.
– Ага, я тоже.
Было странновато стоять посреди гостиной, но вампиры оттащили всю мебель к стенам, чтобы освободить место для аппаратуры. Их это, похоже, не волновало: какая разница, сидеть или стоять, когда ты сделан из камня. Мне бы тоже было все равно, не будь я таким уставшим.
– Эдвард рассказал, что тебе пришлось сделать. Мне очень жаль.
– Ничего страшного. Рано или поздно приказы Сэма мне бы надоели.
– И Сету? – прошептала Белла.
– Он рад тебе помочь.
– Так ужасно, что из-за меня у вас неприятности…
Я хохотнул – получилось больше похоже на лай.
Белла едва слышно вздохнула.
– Опять я за свое, да?
– Вроде того.
– Ты не обязан смотреть, как я это делаю, – почти беззвучно проговорила она.
Да, я мог уйти. Так было бы лучше. Но, судя по Беллиному виду, это могли быть последние минуты ее жизни.
– Да мне и пойти-то некуда, – как можно спокойнее ответил я. – К своим не очень хочется, там теперь Ли.
– Ли? – выдохнула Белла.
– Ты ей не рассказал? – спросил я Эдварда.
Он пожал плечами, не отрывая взгляда от Беллы. Я понял, что новость не особо его взволновала, и он не счел нужным ею делиться, когда вокруг творится такое.
Белла восприняла все иначе. Новость показалась ей плохой.
– Почему? – прошептала она.
Я не собирался пересказывать ей всю историю, уж очень она длинная и запутанная.
– Чтобы присматривать за Сетом.
– Но Ли нас ненавидит…
Нас. Здорово! Впрочем, я понял, отчего Белла так напугана.
– Ли не будет никого доставать. – Кроме меня. – Она в моей стае… – Я нахмурился. –…и подчиняется моим приказам. – Уф. Белла мне явно не поверила. – Значит, Ли ты боишься, а с психованной вампиршей вы лучшие друзья!
Со второго этажа донеслось шипение. Клево, Розали меня услышала.
Белла помрачнела.
– Не надо. Роуз… все понимает.
– Ага. Она понимает, что скоро ты умрешь, но ей плевать, лишь бы мутантское отродье выжило!
– Не будь кретином, Джейкоб, – прошептала Белла.
Я не смог на нее разозлиться: уж больно слабой она выглядела. Вместо этого я улыбнулся.
– Против себя не попрешь.
Белла тоже попыталась улыбнуться, но сил хватило только приподнять уголки меловых губ.
Тут в гостиной появились Карлайл и психованная. Карлайл держал в руке белую закрытую кружку с соломинкой. «Не прозрачную» – так вот о чем говорил Эдвард! Он не хотел, чтобы Белла лишний раз думала о том, что пьет. Хотя содержимого кружки было не видно, я учуял запах.
Карлайл помедлил, его рука замерла в воздухе. Белла посмотрела на нее и, видимо, опять испугалась.
– Может, что-нибудь другое придумать… – тихо сказал Карлайл.
– Нет, – прошептала Белла. – Нет, сначала попробуем это. Времени нет…
Сперва я решил, что она наконец-то поняла, какой опасности себя подвергает. Но она снова погладила живот.
Белла взяла у Карлайла кружку. Ее рука немного задрожала, и я услышал внутри плеск. Белла попыталась опереться на локоть, но ей едва хватило сил приподнять голову.
Так ослабела всего за день! По моей спине прошла волна жара.
Розали подложила руку под Беллины плечи, словно помогала новорожденному держать головку, – видно, совсем на детях свихнулась.
– Спасибо, – шепнула Белла и окинула нас застенчивым взглядом. Она еще смущается! Будь у нее силы, покраснела бы.
– Не обращай на них внимания, – проворковала Розали.
Мне стало неловко. Жаль, я не ушел, когда предлагали. Вечно суюсь куда не надо! Я подумал, не выскочить ли за дверь, но потом решил, что так Белле будет еще труднее. Она подумает, что мне противно. Почти правда.
И все-таки, пусть я не хотел нести ответственность за эту идею, казнить себя за нее я не собирался.
Белла поднесла кружку к лицу и понюхала соломинку. Вздрогнула, поморщилась.
– Белла, милая, давай придумаем другой способ, – сказал Эдвард и потянулся к кружке.
– Зажми нос, – предложила Розали и уставилась на руку Эдварда так, словно хотела по ней шлепнуть. А что, будет неплохо! Эдвард этого точно не стерпит, и белобрысая останется без руки.
– Нет, мне не противно… – Белла глубоко вдохнула. – Наоборот, пахнет вкусно! – еле-еле выдавила она.
Я сглотнул, стараясь ничем не выдать отвращения.
– Вот и хорошо! – оживленно воскликнула Розали. – Значит, мы на правильном пути! Ну, пробуй. – У белобрысой было такое лицо, что я удивился, как она еще не станцевала победный танец.
Белла взяла соломинку губами, зажмурилась и наморщила нос. Кровь плеснула в кружке. Белла сделала глоток и тихонько застонала с закрытыми глазами.
Мы с Эдвардом одновременно шагнули вперед. Он прикоснулся к ее лицу. Я сжал за спиной кулаки.
– Белла, любимая…
– Все нормально, – прошептала она, открыла глаза и посмотрела на мужа. Взгляд у нее был… виноватый. Умоляющий. Напуганный. – На вкус тоже здорово!
Мне скрутило живот. Я заскрипел зубами.
– Вот и хорошо, – все так же радостно повторила Розали. – Добрый знак!
Эдвард лишь прижал ладонь к Беллиному хрупкому лицу.
Белла вздохнула и снова взяла в рот соломинку. На этот раз она сделала приличный глоток.
– Как живот? Не тошнит? – спросил Карлайл.
Она покачала головой.
– Нисколько.
Розали просияла.
– Отлично!
– Пока рано радоваться, – пробормотал Карлайл.
Белла сделала еще один большой глоток крови и вдруг бросила на Эдварда настороженный взгляд.
– Это испортило мой общий счет, да? Или считать начнем после того, как я стану вампиром?
– Никто ничего не считает, Белла. В любом случае, из-за этой крови никто не пострадал. – Эдвард безжизненно улыбнулся. – На твоем счету по-прежнему никого нет.
Я не врубился.
– Объясню позже, – ответил Эдвард так тихо, что его слова слились с дыханием.
– Что? – прошептала Белла.
– Да так, сам с собой разговариваю, – нашелся Эдвард.
Если все получится и Белла выживет, непросто ему будет обманывать ее чувства: они станут такими же обостренными, как и его. Придется поучиться честности.
Губы Эдварда дернулись, подавляя улыбку.
Белла проглотила еще несколько унций крови, глядя в окно. Наверное, делала вид, что рядом никого нет. Что нет меня. Всем остальным было не так противно. Даже наоборот: ручаюсь, Каллены с удовольствием вырвали бы кружку из ее рук.
Эдвард закатил глаза.
Черт, как остальные с ним уживаются? Жаль, что он не может читать Беллины мысли. Ей бы это мигом надоело, и она бы его бросила.
Эдвард хихикнул. Белла тут же на него взглянула и слабо улыбнулась, увидев, что ему смешно. Похоже, такого с ним давно не случалось.
– Что смешного?
– Джейкоб.
Она еще раз вымученно улыбнулась и посмотрела на меня.
– Да, он у нас юморист.
Отлично, я теперь еще и придворный шут.
– Опля! – буркнул я, изображая клоуна.
Белла снова улыбнулась и отпила из кружки. Я поморщился, когда соломинка громко втянула воздух.
– Получилось! – с довольным видом сказала Белла. Голос у нее был хриплый, но она хотя бы не шептала – впервые за день. – Если так пойдет и дальше, ты вытащишь из меня иголки, Карлайл?
– Обязательно! – пообещал он. – Честно говоря, от них все равно мало толку.
Розали погладила Беллу по лбу, и они посмотрели друг на друга с надеждой.
Все, кто был в гостиной, увидели, какое улучшение наступило после кружки крови. Беллина кожа вновь обрела цвет: восковые щеки едва заметно порозовели. Розали больше не нужно было постоянно поддерживать Беллу, дыхание у нее облегчилось, и я мог поклясться, что ее сердце забилось ровнее и сильнее.
Состояние Беллы стремительно улучшалось.
Призрачная надежда в глазах Эдварда превратилась в самую настоящую.
Предыдущая страница 23 Следующая страница
|
