Гаррет, отпустив Кейт, шагнул вперед, не обращая внимания на ее предостерегающий жест.
– Что-то я перестаю понимать, – медленно проговорила Шивон.
Аро качнулся назад – едва заметно, однако ближе к охране. Рената, Феликс и Деметрий выросли у него за спиной молчаливыми тенями.
– Закон нарушен не был. – Аро вроде бы успокаивал, но мы сразу догадались, что сейчас последует вердикт. Я подавила рвущийся наружу негодующий рык и направила ярость на усиление щита, проверяя, все ли укрыты.
– Никакого нарушения закона, – повторил старейшина. – Однако значит ли это, что опасность миновала? Нет. – Он мягко покачал головой. – Ведь это отдельный вопрос.
Нервы, и так натянутые до предела, казалось, вот-вот лопнут. В арьергарде нашего боевого отряда, медленно распаляясь, мотала головой Мэгги.
Аро задумчиво прошелся туда-сюда – со стороны выглядело будто он плывет, не касаясь земли. Я заметила, что с каждым шагом он отходит все дальше под прикрытие своей свиты.
– Она уникальна… до крайности, до невозможности уникальна. Лишиться такого чуда, уничтожить его было бы огромной потерей. Особенно учитывая познавательные перспективы… – Он вздохнул, будто не желая продолжать. – Однако угроза существует, и мы не вправе закрывать на нее глаза.
Никто не ответил. В мертвой тишине Аро вел свой монолог, притворяясь, что рассуждает сам с собой.
– По иронии судьбы, чем больше развивается человечество, чем сильнее в нем вера в науку, пронизывающую все сферы его жизни, тем меньше для нас угроза обнаружения. Однако, пока мы наслаждаемся свободой, пользуясь отказом человека верить в сверхъестественное, он развивает технологии. Которые, между прочим, могут представлять для нас опасность, и кое для кого – смертельную.
На протяжении многих и многих тысячелетий конспирация нужна была, скорее, для нашего удобства, чем для безопасности. Однако последний век, жестокий и кровавый, породил оружие такой силы, что его стоит опасаться даже бессмертным. Поэтому наш статус созданий легендарных, вымышленных впервые за долгое время призван уберечь нас от слабых существ, на которых мы же и охотимся.
Это удивительное дитя, – Аро простер руку ладонью вниз, будто кладя ее на макушку Ренесми, хотя от нас он уже отошел метров на сорок, почти соединившись со свитой. – Если бы мы могли предсказать ее будущее и – с абсолютной точностью – утверждать, что она никогда не покинет скрывающую нас спасительную тьму… Но мы не можем утверждать! Ее собственных родителей терзает страх за будущее дочери. Мы не знаем, во что она вырастет. – Аро, умолкнув, окинул выразительным взглядом сперва наших свидетелей, затем собственных. Судя по голосу, он сам разрывался от жалости.
Не сводя глаз со своих, старейшина продолжил:
– Безопасно только то, в чем мы уверены. Только оно приемлемо. Неизвестность… чревата.
Кай расплылся в зловещей ухмылке.
– Ты убедителен, Аро, – глухо произнес Карлайл.
– Тише, друг мой! – по-прежнему ласково ответил тот. – Не будем торопиться. Рассмотрим вопрос со всех сторон.
– Хотите, подкину вам точку зрения? – ровным тоном поинтересовался Гаррет, выступая вперед.
– Да, кочевник, – подтверждая кивком, разрешил Аро.
Гаррет вскинул подбородок. Глядя в упор на сбившихся в кучу свидетелей на противоположном конце поля, он обращался непосредственно к ним.
– Как и прочие, я пришел сюда по просьбе Карлайла, чтобы выступить свидетелем. Теперь нужда в моих показаниях отпала. Мы и так видим, что это за девочка. Зато я могу засвидетельствовать кое-что другое. Вы! – Он ткнул пальцем в настороженную толпу. – Двоих из вас я знаю – Макенну, Чарльза – и вижу, что остальные тоже бродяги, такие же вольные птицы, как и я. Сами себе хозяева. Так вот, послушайте, что я вам скажу.
Эти старцы пришли сюда вовсе не за тем, чтобы вершить правосудие. Мы подозревали, что все так обернется. Наши подозрения оправдались. Суровое обвинение, которое привело их сюда, оказалось фальшивым. Будьте же свидетелями, как они изворачиваются, цепляются за соломинки, лишь бы исполнить задуманное. Будьте свидетелями, как они ищут оправдание своей подлинной цели – уничтожить вот их семьи. – Гаррет обвел жестом Карлайла и Таню.
Вольтури пришли избавиться от пугающей их конкуренции. Наверное, вы, как и я, с удивлением смотрите в золотистые глаза Калленов. Их клан трудно понять – что правда, то правда. Однако старейшины видят в этих глазах не только странный выбор. Они видят силу. Мне довелось почувствовать прочность уз в этой семье – именно семье, не клане. Эти золотоглазые отвергают собственную природу. Однако взамен они обрели нечто большее, чем удовлетворение желания. Я наблюдал за ними, пока сидел тут, – и прихожу к выводу, что такая привязанность и дружеская поддержка невозможна без миролюбия. Оно и лежит в основе их жертвы. В них нет агрессии, от которой на наших глазах гибли огромные южные кланы, раздираемые междоусобицей. Нет жажды власти. И Аро знает об этом не хуже меня.
Я напряженно следила, как отреагирует Аро на обличительную речь. Однако на его лице отражалось лишь вежливое любопытство. Он как будто ждал, когда же закативший истерику ребенок поймет, что его ор никому не интересен.
– Карлайл, предупреждая о приходе старейшин, ясно дал понять, что зовет нас не на битву. Эти свидетели, –
Гаррет указал на Шивон и Лиама, – согласились дать показания, своим присутствием остановить Вольтури, чтобы Карлайл получил возможность высказаться. Однако были среди нас те, у кого возникли сомнения, – взгляд Гаррета скользнул по лицу Елеазара, – что перед истиной так называемое правосудие отступит. Так зачем пришли Вольтури? Позаботиться о сохранении конспирации или собственной власти? Уничтожить плод преступления или чуждый им образ жизни? Остановились ли они, когда стало ясно, что опасности нет? Или продолжили начатое, уже не прикрываясь правосудием?
На все эти вопросы у нас есть ответ. Мы слышали его в лживых словах Аро – да, у нас имеется обладатель дара, помогающего распознать ложь, – и мы видим его в хищной ухмылке Кая. Их свита – безмозглое орудие, дубина, которой Вольтури прокладывают себе путь к власти.
Вопросов у меня еще немало, и я хочу, чтобы вы на них ответили. Кто вами правит, кочевники? Перед кем вы в ответе, кроме собственной совести? Вольны ли вы идти своим путем, или за вас решают Вольтури?
Я пришел как свидетель. А остаюсь как боец. Смерть ребенка для Вольтури пустяк. Они хотят большего – смерти нашей свободы! – Гаррет развернулся и в упор посмотрел на старейшин. – Так давайте же! Перестаньте пичкать нас лживыми доводами. Откройте свои истинные цели, а мы откроем свои. Мы будем бороться за свободу. Вы покуситесь на нее или не посмеете. Выбор за вами, а свидетели пусть увидят, о чем на самом деле идет спор.
Гаррет снова окинул взглядом толпу, всматриваясь поочередно в каждое лицо. Его слова никого не оставили равнодушным.
– Присоединяйтесь! Если выдумаете, что Вольтури позволят вам разбрестись по свету, рассказывая о сегодняшнем дне, вы жестоко ошибаетесь. Может, нас всех перебьют, – он пожал плечами. – А может, и нет. Может, они недооценивают наши силы. Может, Вольтури наконец встретили равного противника. Однако одно я знаю точно – если погибнем мы, вам тоже не жить!
Закончив свою пламенную речь, Гаррет отступил назад к Кейт и пружинисто пригнулся, готовясь отразить удар.
Аро ответил улыбкой.
– Великолепное выступление, сразу видно революционера!
Гаррет не изменил позы.
– Революционера? Кого же я хочу свергнуть? Вы мне кто? Король? Хотите, чтобы я назвал вас господином, как лизоблюды из свиты?
– Тише, тише, Гаррет! – терпеливо успокоил Аро. – Я намекал исключительно на время твоего рождения. Ты все такой же патриот.
Гаррет смерил его воинственным взглядом.
– Давайте спросим наших свидетелей, – предложил Аро. – Выслушаем их мнение, прежде чем решать. Скажите, друзья, – повернувшись к нам спиной, он шагнул ближе к толпе оторопевших свидетелей, жавшихся к кромке леса, – что вы обо всем этом думаете? Заявляю с уверенностью, что опасения насчет ребенка не подтвердились. Имеем ли мы право пойти на риск и оставить девочку в живых? Сохранить семью ценой угрозы всему нашему миру? Или этот риск возьмет на себя честный малый Гаррет? Готовы ли вы пополнить ряды бойцов против неожиданно обуявшей нас жажды власти?
Свидетели встречали его взгляд настороженно. Одна из них, маленькая черноволосая вампирша, вдруг выпалила, оглянувшись на своего русого спутника:
– Других вариантов нет? Кто не с вами, тот против вас?
– Как ты могла подумать, очаровательная Макенна? – Аро, казалось, пришел в ужас. – Разумеется, вы можете идти с миром, как Амон, даже если не согласны с решением совета.
Макенна снова оглянулась на своего спутника, тот едва заметно кивнул.
– Мы пришли сюда не воевать. – Помедлив, она шумно выдохнула. – Мы пришли как свидетели. И подтверждаем невиновность этой семьи, которой вы уже вынесли приговор. Гаррет сказал истинную правду.
– Эх… – сокрушенно вздохнул Аро. – Жаль, что вы так восприняли. Что ж, таковы издержки нашей работы.
– Я полагаюсь на свои ощущения, – высоким, нервным голосом подхватил русоголовый приятель Макенны, бросив быстрый взгляд на Гаррета. – Гаррет сказал, что им дано распознать ложь. Так вот, я тоже способен отличить ложь от истины. – Он встал поближе к подруге, с опаской ожидая ответа Аро.
– Не стоит бояться, друг мой Чарльз. Разумеется, наш патриот искренне верит в свои слова, – усмехнулся Аро, и Чарльз сощурил глаза.
– Таково наше свидетельство, – твердо заявила Макенна. – Мы уходим.
Они с Чарльзом медленно попятились, не разворачиваясь, пока не исчезли за деревьями. Их примеру последовал еще кто-то, потом целых трое без оглядки ринулись в лес.
Я посмотрела на оставшихся тридцать семь. Некоторые в замешательстве просто не успели сориентироваться. Однако большинство прекрасно понимали, к чему все идет, но предпочли пожертвовать форой, зато знать точно, от кого придется убегать.
Аро, судя по всему, пришел к таким же выводам. Развернувшись, он размеренной походкой двинулся обратно к свите.
– Любезные мои друзья, численный перевес не на нашей стороне, – ясным голосом обратился он к своим. – Помощи ждать неоткуда. Оставим ли мы вопрос открытым ради спасения собственной жизни?
– Нет, господин! – хором прошелестела свита.
– Готовы ли мы отстоять свой мир пусть даже ценой жизни кого-то из нас?
– Да! – выдохнули они. – Мы не устрашимся.
Аро с улыбкой повернулся к двум другим укутанным в черное старейшинам.
– Братья! – торжественно произнес он. – Нам есть о чем посовещаться.
– Давайте решать! – с готовностью откликнулся Кай.
– Давайте, – равнодушно повторил Марк.
Аро встал спиной к нам, и старейшины, взявшись за руки, образовали черный треугольник.
Еще пара свидетелей потихоньку растворились за деревьями, воспользовавшись тем, что Аро отвлекся. Что ж, удачи, если ноги быстрые…
Все, пора. Я осторожно расцепила руки Ренесми, обвивавшие меня за шею.
– Помнишь, что я тебе говорила?
Она кивнула и, едва сдерживая слезы, прошептала:
– Я люблю тебя!
Эдвард удивленно смотрел на нас. Джейкоб тоже поглядывал исподтишка.
– И я тебя люблю. – Я коснулась медальона. – Больше собственной жизни. – И поцеловала ее в лоб.
Джейкоб тревожно проскулил.
Приподнявшись на цыпочках, я зашептала прямо ему в ухо:
– Дождись, когда они совсем отвлекутся, хватай Ренесми и беги. Как можно дальше отсюда. Когда пешком будет уже некуда, сядете в самолет – все необходимое найдешь в рюкзачке.
На лице Эдварда и морде Джейкоба застыл одинаковый ужас.
Ренесми потянулась к Эдварду, он взял ее на руки и крепко прижал к себе.
– Так вот что ты от меня скрывала… – прошептал Эдвард.
– От Аро…
– Элис?
Я кивнула.
Его лицо исказилось догадкой и болью. Наверное, у меня было такое же, когда я достроила логическую цепочку из намеков Элис.
Джейкоб тихо рычал, глухо и почти непрерывно, как мотор. Холка вздыблена, клыки оскалены.
Поцеловав Ренесми в лоб и обе щеки, Эдвард поднес ее к плечу Джейкоба. Она ловко вскарабкалась волку на спину, цепляясь за густую шерсть, и уселась между огромными лопатками.
Джейкоб посмотрел на меня полными боли глазами, грудь его разрывал все тот же несмолкающий рокот.
– Нам некому доверить ее кроме тебя. Я ни за что бы с ней не рассталась, если бы ты не любил ее так сильно. Ты сбережешь ее, Джейкоб, я знаю.
Он снова проскулил и, наклонив голову, боднул меня в плечо.
– Знаю… Я тоже тебя люблю, Джейк. Ты всегда будешь моим лучшим другом.
По коричнево-рыжей морде покатилась слеза величиной с бейсбольный мяч.
Эдвард уткнулся лбом в теплое волчье плечо, куда он только что подсаживал Ренесми.
– Прощай, Джейкоб. Брат мой… сын мой…
Прощание не прошло незамеченным. Хотя все взгляды наших были прикованы к черному треугольнику, я чувствовала, что они прислушиваются.
– Значит, надежды нет? – прошептал Карлайл. Без страха, просто констатируя факт.
– Конечно, есть, – возразила я не кривя душой. – Я ведь знаю только свою судьбу.
Эдвард взял меня за руку. Разумеется, говоря «свою судьбу», я имела в виду нашу общую. Мы одно целое.
Дыхание Эсми за моей спиной стало прерывистым. Она обогнула нас, погладив мимоходом по щеке, и, встав рядом с Карлайлом, сжала его ладонь в своей.
Внезапно все вокруг принялись прощаться и обмениваться словами любви.
– Если останемся в живых, – шепотом пообещал Гаррет Кейт, – я пойду за тобой на край света.
– Опомнился… – пробормотала она.
Розали с Эмметтом коротко, но страстно поцеловались.
Тиа погладила Бенджамина по вискам. Он с улыбкой поймал ее ладонь и прижал к щеке.
Всех проявлений нежности я увидеть не успела. По щиту пробежала дрожь – какие-то легкие трепещущие касания. Откуда шло воздействие, непонятно, однако направляли его, по моим ощущениям, на дальние наши фланги – в первую очередь на Шивон и Лиама. Через какое-то время трепет прекратился, не причинив нам вреда.
Совещающиеся старейшины по-прежнему стояли молчаливым неподвижным треугольником. Если сигнал и прозвучал, я его не заметила.
– Внимание! – шепнула я нашим. – Начинается!
38. Сила
– Челси проверяет наши узы на прочность, – шепотом пояснил Эдвард. – И не может ничего нащупать. Не чувствует… Твоих рук дело? – догадался он.
Я ответила мрачной улыбкой.
– Не совсем рук.
Отпустив меня, он вдруг стрелой метнулся к Карлайлу. В тот же миг я почувствовала довольно сильный удар по щиту как раз в том месте, где он облеплял световой сполох Карлайла. Не болезненный удар, но довольно ощутимый.
– Карлайл! Тебе не больно? – встревоженно ахнул Эдвард.
– Нет. А что?
– Джейн.
Как только Эдвард произнес ее имя, на щит обрушилась еще дюжина ударов, целивших в двенадцать разных сполохов. Я слегка пошевелила его, проверяя, нет ли бреши. Кажется, нет! Джейн осталась с носом. Наскоро оглядев наших, я убедилась, что все целы и невредимы.
– Невероятно! – восхитился Эдвард.
– Они ведь даже решения не дождались! – возмущенно прошептала Таня.
– А так всегда делается. Обездвижить подсудимых, чтобы те не сбежали.
Джейн исходила злостью, не веря в происходящее. Сомневаюсь, что на ее памяти кто-либо, кроме меня, устоял под ударом «огнемета».
Наверное, я сглупила. Но все равно через полсекунды Аро догадается (если уже не догадался), что мой щит со времени воспоминаний Эдварда успел стать мощнее. А раз и так все ясно, незачем дальше скрывать свои способности. И я презрительно улыбнулась Джейн.
Вампирша сузила глаза. Я почувствовала, как щит снова содрогается от удара – на этот раз напротив меня.
Я улыбнулась еще шире, показав зубы.
Джейн завизжала в бешенстве. Все аж подскочили, включая вышколенную свиту. Все, кроме старейшин, которые даже головы не повернули. Она уже согнула колени, готовясь к прыжку, но ее поймал за локоть брат-близнец.
Румынские старцы довольно заквохтали.
– Я говорил, пришло наше время! – горделиво напомнил Владимир Стефану.
– Ты только посмотри на лицо этой ведьмы! – сдавленно хохотнул тот.
Алек утешающе похлопал сестру по плечу, потом, приобняв, обернул к нам свое гладкое ангельское личико.
Я напряглась в ожидании удара, какого-то воздействия, но ничего не почувствовала. Алек продолжал сосредоточенно буравить нас взглядом. Он атакует или нет? Или уже пробился сквозь щит? Вдруг все остальные уже ослепли и оглохли, и Алека вижу я одна? Я потрясла Эдварда за руку, задохнувшись от ужаса.
– Слышишь меня?
– Да.
– Алек что-нибудь делает?
Эдвард кивнул.
– Его дар действует медленнее. Ползком. Дойдет до нас через пару секунд.
И тут-то, разобравшись, куда смотреть, я увидела.
Через снежное поле ползла какая-то прозрачная дымка, едва различимая на белом. Как мираж – легкое, чуть мерцающее марево в воздухе. Я поспешно выдвинула щит немного вперед, создавая пространство между пленкой и стоявшими в первом ряду, чтобы не подпускать ползучий туман слишком близко к их сполохам. А вдруг ему мой неощутимый барьер нипочем? Как тогда быть? Бежать?
Предыдущая страница 63 Следующая страница
|
